Стихирцев и поэзия

* Фамилии вымышлены, совпадения не случайны. Искренняя благодарность коллегам-модераторам за неоценимую помощь в поиске перлов в комментариях на тему поэзии на просторах этого и других сайтов, ставших исходниками письма турецкому султану главного героя)

Поэзию Нестор Поликарпыч любил всегда. С глубокого детства, можно сказать. Еще тогда, в нежном возрасте, в ответ на крик души родного отца «Где ж денег на все это взять?!» он выдал совершенно идеально зарифмованную строку «Не знаю я, папочка, б…ь!».Даже сам порадовался - как хорошо ввернулось слово, услышанное от соседа! Однако не распознавший еще таланта родитель схватился за ремень. С тех пор Нестор был уверен на сто процентов: поэзия - звезды, но путь к ним лежит только через тернии…

Надо сказать, что и фамилия у Нестора Поликарпыча была многообещающая - Стихирцев. Нет, ну как тут не начать творить- то, а? И он писал, писал, писал…
Стихи упрямо требовали выхода, конденсируясь и выпадая в осадок на листы бумаги - или просто прорывались наружу во время обычного разговора, к вящему удовольствию коллег по работе. Ну, вот, например: «Зашел в пивную я вчерась. А пива нету. Выпил гольный квас». А чего? И людям весело, и Поликарпычу приятно. Хотя с пивом было бы еще приятнее.

Строчки, записанные вдохновенным, скачущим почерком на листах в косую линейку, копились и копились. Самые ранние образцы поэтического дара Стихирцева имели уже совершенно непотребный вид: обтрепанные уголочки, полупрозрачные масляные пятна с селедочным запахом… Ну еще бы: если каждую пятницу, под пиво, друзей к высокому приобщать, читая то или сё из поэзии... ну не умывать же, помилуйте, перед этим руки! Кощунственно-с даже было бы...
Впрочем, ежепятничных чтений перед благодушной полутрезвой аудиторией Стихирцеву, как истинному поэту, постепенно становилось недостаточно. Томилось этак в груди смутное? Неосознанное желание чего-нить эдакого, настоящего! Ну, вот например...

Что таилось за этим «например», Нестор Поликарпыч долго не мог решить. Выбор-то о-го-го! Ну, вот, книжку, например, выпустить можно. Или даже две. Или этот... многотомник. И чтобы на улице потом все узнавали. Ежели чего, иной раз и автограф какой-нибудь Маняшке-симпатяшке можно дать, не без того. Жаль только, звания Героя за поэзию не дают. А то бы – ух! стал бы Стихирцев Героем поэзии.
Впрочем, как сказал ему постоянный собутыльник Серега, издавать поэзию сейчас только за свои деньги можно…и стоит такая поэзия примерно как две цистерны пива.
Нестор Поликарпович прикинул масштаб написанного, и решил, что опубликовать такое наследие ему не по карману. Даже если сдаст все бутылки.
Даже если все свои и все Серегины.

Запой после осознания трагизма ситуации терзал Нестора неделю. Еще неделю спустя наконец-то пришла спасительная мысль - нужно послать стихи в известный толстый журнал, печатающий ее, поэзию. А уж там такой талантище всенепременнейше отметят, заметят, и дальше все пойдет как по маслу!
Стихирцев с замиранием сердца вкладывал в конверт переписанные под копирку шедевры, назвав подборку «Самые Лучшие Произведения». Туда вошли те, после которых по пятницам ребят на слезу прошибало. Это был целый процесс. Временами конверты не выдерживали и рвались. И тогда Нестор Поликарпович недобрым голосом вспоминал матерей работников почты, кризис, всех полиграфистов и создателей настолько непрочных конвертов. Время от времени в этот перечень попадали также и книгоиздатели. А иногда и толстые журналы. Иной раз и тонким доставалось. Словом, всех припоминал, никого не обходил вниманием. Кроме поэзии. Поэзию он считал святым делом, а на святое как же можно - матом?

Почтовая барышня долго не хотела принимать такое количество писем, настаивая, что «по четыре письма берем за один раз, и баста!», но Поликарпыч тоже не вчера родился. Баночка кофе и пара шоколадок - и вся поэзия улетела в момент, ну прям, как бабушка пошептала…

...Первый ответ пришел через полторы недели. Поликарпыч после этого три дня ходил мрачным, как туча. О содержании письма собутыльникам говорить категорически отказывался.
Дальше письма повалили косяком. Однажды вернулся целый конверт - только стихи были исчерканы, испещрены пометками чьей-то равнодушной, безжалостной руки. И приписка - дескать, исправьте все что наколбасили, а? И вот если исправите, мы потом посмотрим... Насчет вашей поэзии...

На четырнадцатом письме Стихирцев спекся. Да и трудно было, по правде говоря, устоять. Неведомый ему "редактор отдела поэзии Е.Макаркин" с такой садистской скрупулезностью прошелся по "Самым Лучшим Произведениям", что, попадись он сейчас Нестору Поликарпычу в руки, мало бы ему не показалось. Но зарвавшийся и возомнивший о себе бог знает что писака жил в другом городе. А ехать к черту на кулички лишь ради того, чтобы поиметь сомнительное удовольствие засветить в торец редактору отдела поэзии - было нерезонно.
Но и оставить подобное издевательство над поэзией безнаказанным... Нет, этого Стихирцев не потерпел бы ни за что на свете! Обложившись словарями, справочниками по теории стихосложения и учебниками русского языка, непонятый современниками поэт засел за ответ.

Выходило что-то такое:
«Получил я ваше письмо. На что и отвечаю. В первых строках хочу пожелать вам доброго здоровьичка, господин редактор отдела поэзии Макаркин, потому как ежели приведется вам меня увидеть, оно вам ой как понадобится.
Значится, так. Хочу поподробней остановится на том, чего вы мне тут написали. Не понравился вам мой язык? Так, промежду прочим, при всем моем уважении, язык же развиваеться. И развиваем его мы – люди, говорящие на этом языке. Ну, вы меня поняли.

А теперь о стихах. Вот, то, которое под названием «***». У меня, правда, многое под таким же названием, но это «***» вы просто не можете не узнать!
Вот полторы строки из него:

«Над горизонтом - многотонный, кричащий –
растекся молний хохот».

И что вам здесь не понравилос? Между прочим, звук от "молний хохот" бывает громким, как крик. Здесь подразумеваеться слияние звука и молнии. Ну и молния растекаеться, расходиться по небу. А слово "многотонный" используется как усилительное.

С чего это тут вам метафоры и аллегории поперек горла встали? Метафорически и аллегорически можно все сделать. И напоить запахом, и иссушить взглядом, и порвать словом. Давайте не будем оспаривать субъективные интерпритации вИдения мира.
Не благодарное это дело, да и без полезное.
Кстати, этот катрен мне тоже не очень нравится, и я редко его показываю. А вот тут решил - пусть будет. Да и не далече, чем вчера вечером мой товарищ Серега (уже принявши на грудь) прямо с листика его вслух зачёл... и ничего так пошло, не спотыкался нигде, ни косяков не ощутил, ни трудностей...

Теперь вот про рифму поговорим давайте. Я не люблю рифмовать нечетные строки - напрягает меня этот процесс. А вот глагольные рифмы я люблю, и потому использую их. И вообще, в XXI-м веке вся поэзия стоит перед дилеммой: либо интересные, но неточные рифмы, либо точные, но порядком затёртые. «Основы-знакомы», «света-хлеба», «оков-дорог» – это, чтобы вы знали, тоже рифмы, пускай, как вы тут рассказываете, неточные, но они этим и лучше, чем изъезженные точные рифмы.
Вот, например, чем плохо это стихотворение:

***
Скользит терзанье в этих строках,
Они наподобие моих оков,
Звенят, как мысли, одиноко
Скользят обочиной дорог.
Они мне как одна знакомы.
Так после солнечного света
Дрожит прозрачная основа
Судьбой проращенного хлеба.

И что, обочин у дорог не бывает? Быть может, обочины у дорог - это мой авторский вымысел или как там вы это назовёте?
По-моему, придираетесь вы ко мне! Такие простые метафоры не смогли понять... Мысли - они одинокие, потому что творец всегда одинок во вдохновении, его понять некому! Вот, даже вы, вроде как близкий к поэзии человек, и то понимания не дождешься! Мысли скользят, как обочина дороги - это тоже не случайно! Вся жизнь - дорога. Я ее осмысливаю. И вот сбоку этой дороги, как ее обочина, скользят мои мысли. Поскольку все мысли - мои, то они мне знакомы - все как одна. И не просто так себе знакомы, а аж до дрожи! Они, можно, сказать, основа и суть моего творчества, они также значимы, как хлеб, и их освещает свет моего разума! А когда свет сильный, он как бы пронизывает все вокруг, и потому окружающий мир становится понятным и ясным - до прозрачности. Вот, знаете, такое еще дрожащее марево бывает над хлебным полем в летнюю жару - это из той же оперы. «Прозрачная основа судьбой проращенного хлеба» – эти слова проходять сверьху вниз, с неба на землю, и являются смысловой связью.

Вот об этом я и пытался сказать, и очень мне странно, что вы не поняли, все же как на ладони!
Вы меня сейчас, конечно, опять в пафосности упрекнете. И опять будете неправы. Я мыслю возвышенно, оттого и строки здесь Возвышенные и совсем не пафосные. А вообще стихотворение было предназначено человеку, которого я люблю. Так что...
Терзанья же, про которые я часто пишу, и которые вас так возмутили - они тоже не зря. Именно 100 лет назад ТВОРИЛИ настоящую поэзию гении, для них это слово было вполне нормальным! Вот и мне нравятся такие архаизмы, так сказать. А звенит терзанье, потому что такое вот оно по словам лирического героя - ничего с этим поделать не могу. На нем весь стиш и написался. Вы просто восприняли мое стихотворение буквально, не размышляя. Однако же не все то, чем кажется.

Вы говорите, что у меня «слишком запутанные взаимоотношения между лирическими героями стихотворений». Вы просто слишком мало моих стихов читали, чтобы распробовать, что к чему. Мне-то оно все как божий день ясно. Так вот я вам доложу, что это все вам непонятно оттого, что мы с вами живем в разных городах. Про то, какая конкретно связь между мной и моей половиной, объяснять не буду по той простой причине, что людям, которые знают всю подноготную моих отношений, все понятно. И вот если бы вы жили в нашем городе, или если бы я жил там, где вы, и мы бы общались тесно, то я думаю, вы бы тоже поняли логику связи.

Еще вам там не нравился ритм. Так, когда душа летить, ритм разве прослеживаешь? И вообще, Вы всех людей так же потрошите, то бишь, препарируете, докапываясь до пресловутой сути?
И - что Вы с ней, с сутью, станете делать, если, не дай Бог, докопаетесь до неё? Не задумывались? Или не осталось, чем думать? Так знайте - её нет! Можете копать до посинения, впрочем, вам и до почернения не составит труда. Удачи!»
Стихирцев еще раз перечел написанное, выдохнул, удовлетворенно улыбнулся, и старательно надписал конверт, четко выводя мелкие кругленькие буковки: «Редактору отдела поэзии Е.Макаркину».
«Ну вот», - подумал он. - « Поэзию отстоял, теперь можно и к Сереге, пивка хлебнуть. А завтра тогда схожу на почту. Заказным отправлю. Чтобы точно дошло... А то сидять там у себя в кабинетах, редакторы, панимашь, пишут про поэзию, чего ни попадя. Нехай хоть раз в жизни живого человека услышать…»

(с) Константин Нестеренко (Грифон)

• Если вам понравилось, поделитесь с друзьями