Рифменная «эволюция»

Проблема рифмы как исторически изменяющегося элемента стиха казалась довольно несложной первым исследователям. Представлялось, что законы этих изменений установить нетрудно, поскольку рифма, "рифмопара" - внешне, как известно, действительно простой стиховой элемент, выражающийся в структурном соположении двух или нескольких созвучных слов. Результатом этого представления явилось несколько априорных упрощений, в свое время казавшихся "самоочевидными", ныне же во многих смыслах устаревших.

а) В изменениях рифмы долгое время видели прежде всего имманентную эволюцию элемента, взятого "самого по себе", то есть саморазвитие. Это побуждало выводить законы эволюции из внутренних свойств самой рифмы. Так, в первой четверти XX в. исследователи и вся русская читающая публика стали свидетелями того, как в поэзию внезапно вошла, все более широко в ней распространяясь, рифма нового типа. Результатом этого живого наблюдения явилось убеждение, что рифма способна к постепенному эстетическому устареванию, в результате которого старые ее типы отмирают, а "на смену им" приходят новые рифмы.

б)Следующим упрощением был подход к рифме лишь как к некоторой материальной данности (созвучие). Ее неминуемо семантический характер не был ясно осознан. Так, В.М. Жирмунский отчетливо разделяет основную и обширную совокупность "звуковых" рифм, которые "не могут иметь специфически смыслового воздействия", и особую группу рифм "смысловых" (Жирмунский 1923а, с. 93). В результате в целом рифма характеризуется им лишь как "звуковой повтор, несущий организующую функцию" - то есть как особый прием "звуковой инструментовки" стиха. Тем самым рифма зачастую поставлена в работе В.М. Жирмунского вне поэтического смысла, несмотря на то, что реально каждый ее компонент - не просто "комплекс звуков", а слово, то есть единица семантическая. Б.В. Томашевский (Томашевский 1959а) тоже, как известно, оставляет семантику рифмы вне анализа. Не нужно напоминать, что упрощенное представление о соотношении в рифме созвучия и семантики, создавшее прочную традицию ограничиваться чересчур общими характеристиками в этой области, отчасти преодоленную лишь в относительно недавние годы (напр., Лотман 1910, 1912), неизбежо исключало из поля зрения исследователей огромный процент функций рифмы, носящих, как правило, семантический характер.

в) Логическим следствием отказа от анализа семантики, тем самым - от изучения большинства функций рифмы и их возможных изменений (эволюции), было еще одно априорное упрощение. Поскольку под "природой рифмы", из которой предполагалось вывести законы ее эволюции, понималась ее материальная (звуковая) сторона, постольку в качестве "эволюции рифмы" изучались в первую очередь и почти исключительно ее акустические изменения. В.М. Жирмунский понимает под эволюцией рифмы именно изменения точности/неточности звукового совпадения рифменных компонентов. Направление этих изменений характеризуется им как первоначальное становление культуры точной (фонетически и, в ряде случаев, графически) рифмы, где в заударных частях слов нет несовпадающих единиц (звуков), и последующее поступательное движение от точности к неточности. Б.В. Томашевский утверждает, с точки зрения иной концепции (в которой, однако, понятия "эволюция фонетики рифмы" и "эволюция рифмы" также равнозначны), что "русская рифма всегда отражала ту или иную систему произношения.<...> Но строилась рифма не на произношении вообще, а на специфическом произношении стихов" (Томашевский 1959а, с. 130). Исследователь считает, что при реальном произнесении компонентов рифмы неточности скрадывались (например, в неравносложной рифме Маяковского - путем редукции первого послеударного гласного и т. п.), и тогда развитие "неточности" рифмы - следствие расходящихся орфографии и орфоэпии, то есть явление по преимуществу графическое.

г) Наконец (следующее упрощение!), в качестве фонетической эволюции рифмы в ее целом активно наблюдалась лишь эволюция заударного созвучия (то есть части рифмы). Лишь в 70-е годы появляются первые работы, специально сосредоточивающиеся на анализе предударной части рифмы. Прежде всего имеется в виду исследование А.В. Исаченко (Исаченко 1973) и - по отношению к рифме классической поэзии - работа Д.С. Ворта (Wort 1973), развивающая ряд положений, высказанных в свое время еще В. Брюсовым (о сознательной ориентации ряда поэтов данного периода на рифму с тождественными и левой и правой частью в совокупности).

Однако при всей интересности труда А.В. Исаченко, он, разумеется, не исчерпывает точек зрения, с которых может быть описано явление новой рифмы, и, с другой стороны, содержит немало спорных, как ниже мы попробуем показать, новаций и не аргументированных должным образом неожиданных полемических атак против концепций классического стиховедения (в особенности положений В.М. Жирмунского). Относительно созвучия в левой, предударной, части компонентов рифмы мы и сегодня располагаем лишь самыми общими и часто не бесспорными характеристиками, встречая характерные априорные отказы от его анализа. Так, автор, еще недавно бывший нашим современником, писал: "Было бы соблазнительно изучить закономерности предударных звуков. Я уверен, что они есть, ибо слово рифмуется со словом. Но это задача непосильная, ибо означает исследование влияния рифмы на всю глубину стиха" (Самойлов 1973, с. 62).

Между тем естественно думать, что опасения в данном случае преувеличены, и эта задача непосильна не более, чем исследование законов заударного созвучия именно потому, что слово рифмуется со словом - хотя структура стиха целостна, слова не утрачивают в ней своей автономности самостоятельных языковых единиц. Более того - на этой автономности основана сама возможность вычленять рифму из стиха и оперировать с ней как с некоей парой созвучных слов, что и является у исследователей одним из основных методических приемов. Кроме того (во всяком случае - в русской классической поэзии), углубленные внутрь стиха конструкции типа скалам бурым/с каламбуром окказиональны и тем самым ненормативны.

Таким образом, нетрудно убедиться, что классические работы об эволюции рифмы описывают лишь некоторые стороны этой эволюции, оставляя многое и, быть может, основное вне рассмотрения. Сегодня уже ясно, что вопрос об эволюции рифмы, ее причинах и законах во всяком случае не так прост, как первоначально могли надеяться исследователи. Несомненно, что эволюция рифмы - следствие сложных функциональных перестроек, постоянно идущих в системе национальной поэзии, а не имманентное саморазвитие простого элемента. Изменения точности/неточности совпадения компонентов, наблюдавшиеся В.М. Жирмунским и Б.В. Томашевским, могут быть лишь наиболее внешним формальным проявлением подобной эволюции.

• Если вам понравилось, поделитесь с друзьями