«Точность»/«неточность» рифмы

Общепринятого осмысления категорий "точности"/"неточности" рифмы нет. В их понимании у исследователей существуют расхождения. Так, неоднозначно решается вопрос о том, что принимать за элементарную единицу отождествления в рифме - фонему или ее произносительный вариант (звук), или графический знак (букву). Ряд авторов (напр., Лотман 1970, 1972; Толстая 1965; Якобсон 1961 и др.) рассматривали совпадение в рифме на уровне фонем, другие - на уровне звуков (Жирмунский 1923а, Томашевский 1959а, Исаченко 1973 и др. - напр., М.Л. Гаспаров). Наконец, некоторые исследователи пытались разрешить проблему рифменной точности, вводя понятия "графической рифмы", "графико-акустической" рифмы (Гончаров 1973).

Исследователи, предпочитающие исходить из звуковой стороны рифмы, опираются на мнение, что поэт руководствуется не "абстрактными" фонемами, а "конкретными" звуками" (ср. Исаченко 1973). Однако, как отмечалось выше, истина эта не так проста. Во-первых, существуют художники как с преимущественно акустической, так и с преимущественно фонематической системой рифмовки. Во-вторых, теоретические конструкции исследователя и практика поэтов - вещи глубоко различные. По ступеням редукции одна и та же фонема может реализоваться в различных произносительных вариантах, то есть звуках. Кажется очень логичным и заманчивым в этой связи объявить рифму исключительно речевым явлением и говорить при стиховедческом рассуждении не об "абстрактных" фонемах, а о "конкретных" звуках.

Однако теоретические конструкции исследователя, его приемы классификации и практика поэтов - вещи глубоко различные. Одно дело, когда исследователь ставит целью изучить внутренние закономерности рифмовки данного художника. Совсем иное - когда он наблюдает историю рифмы. В последнем случае ему необходимо найти некоторый единообразный универсальный принцип для классификации множества индивидуальных рифменных систем различных времен. Те, кто полагает возможным создание подобной классификации на уровне акустических (произносительных) единиц, склонны забывать, что всякое смещение орфоэпических норм может изменить для читателя позднейших эпох природу прежних конкретных рифм в поэтических текстах: неточные на звуковом уровне рифмы могут сделаться в их глазах точными и наоборот - поскольку такой читатель произносит там, где лингвист видит те же фонемы, иные звуки (и, возможно, нетождественные - например, гласные, оказавшиеся на разных ступенях редукции). Ср. в этой связи рифму жди/дожди, где сочетание букв "жд" во втором компоненте с точки зрения орфоэпических норм разного времени (или разных регионов) может означать либо [жд'], либо [ж'] ("дожжи") - соответственно чему коренным образом меняется интерпретация рифмы на фонетическом уровне. Как забывают подчас об этом, оценивая звуковые соответствия в рифме XVIII в. с точки зрения произносительных навыков самого исследователя!

Видимо - во всяком случае, при диахронном изучении - рассматривать рифму как явление речи недостаточно, и привлечение понятий типа "поэтический язык", "фонема" неизбежно, ибо без них невозможно создание универсальной - а не зыбкой и начинающей терять опору под ногами при всяком перемещении орфоэпии (или орфографии!) - теории рифмы. При историческом изучении и акустические элементы, и графические знаки не являются достаточно "долговечными" единицами, которые можно было бы рассматривать при анализе совпадений в рифме. Например, всякая бывшая или будущая реформа орфографических норм немедленно вносит (при переиздании старых поэтических текстов) изменения в круг "графических" рифм. Короче, исследователю приходится неизбежно оперировать такой единицей, как фонема. Это необходимо, как необходима данная единица для современной лингвистики, которую сегодня представить без нее невозможно. "Абстрактности" рассуждения на уровне фонем стиховеду, исследователю поэтики приходится бояться не более, чем лингвисту.

Что до надежд на "конкретность" (не абстрактность) рассуждений на уровне звуков, то они вообще, как вполне достоверно установлено современным языкознанием и психолингвистикой, в достаточной мере неосновательны: в реальной речи звуки не вычленяются дискретно (такая членимость существует лишь в абстрактных построениях фонетики!), но переходят один в другой плавно, без резких скачков (См.: Основы теории речевой деятельности 1974, с. 146).

Такая членимость существует лишь в абстрактных построениях фонетики, подобно тому как в фонологии - членимость на фонемы. (Ср.: "...каждый отдельный звук непосредственно переходит в другой без каких-либо резких скачков, так что печатный текст, состоящий из отдельных букв, не дает в сущности истинной картины реального речевого процесса" - Грамматика русского языка 1952, с. 12, автор высказывания - акад. Л.В. Щерба).

В силу сказанного совпадение в рифме рассматривается в нашей книге на уровне фонем. Под "совпадением фонем" понимается, как правило, фонологическая идентичность их по компонентам рифмы (<а>/ <а>, <б>/<б> и т. п.).

Под "точностью рифмы" понимается совпадение в компонентах рифмы цепочки фонем, образующих слитный комплекс с ненарушенной синтагматической последовательностью элементов, напр., магИЧЕСКи/ ПолитехнИЧЕСКого (12345/12345).

Дополнение (в применении к классической рифме): совпадающий комплекс в точной рифме непременно сосредоточивается в заударных частях компонентов, достигая правого края слов (кроме "йотированных" рифм, напр., лихо/тихой). О точности "новой рифмы" см. подробнее ниже.

Как "совпадение" рассматривается и эквивалентность и/ы (которые могут интерпретироваться в соответствии с концепцией Московской фонологической школы как отображение одной фонемы в ее "узком" и "широком" вариантах). Эта эквивалентность была фактом сознания уже поэтов XVIII в.: рифмы типа "скалы/земли" - обычнейшее явление в русскоязычной поэзии.

Под "неточностью" рифмы понимаются или а) совпадение разрывного комплекса фонем (когда между идентичными фонемами в компонентах вклиниваются несовпадающие элементы (ср. РАзЖигАл/ЖАнДАРм, РубАх/пРопАв), или б) совпадение слитного комплекса со взаимными нарушениями синтагматики фонем

(ср. заРДЕВ/шеДЕВР, МАШИНы/МАНИШке),

1234 2341 12345 12543 или в) комбинация случаев а, б. Дополнение (в применении к классической рифме): рифма считается неточной, если между тождественными элементами вклиниваются несовпадающие согласные. Рифма считается "приблизительной", если вклиниваются несовпадающие гласные фонемы. Рифма считается неточной, также если совпадающий комплекс любой структуры не достигает правого края слов. (О неточности "новой рифмы" см. подробнее ниже. Здесь оговоримся, что в Серебряный век неточную рифму обозначали емким словом "ассонанс", к которому иногда прибегаем как к синониму и мы в этой книге.)

Всякое наличие в словах совпадающих элементов (однофонемный повтор, повтор любого слитного или разрывного комплекса фонем) интерпретируется как "фонематическое подобие" слов (то есть определенная, хотя бы минимальная, схожесть слов в плане выражения. В отличие от этого, непосредственно повторяющиеся фонемы/комплексы фонем рассматриваются в книге как "фонематическое тождество" (именно его наличие вызывает ощущение подобия слов в их целом). В зависимости, с одной стороны, от того, одиночная фонема или комплекс фонем повторяется, а с другой - какую позицию внутри слова занимает повторяющийся комплекс (начальную, серединную, конечную или их комбинации) в книге различаются "типы" фонематического тождества.

Термин "фонематическое тождество" резко отличен по семантике от понятия "эквивалентности" в рифме, разрабатываемого А.В. Исаченко (Исаченко 1913). Подробно о принадлежащей А.В. Исаченко концепции "условных эквивалентностей" см. ниже.

При фонематической интерпретации случаев, спорных вследствие акустического смешения единиц: согласных, оглушаемых по современным произносительным нормам в позиции нейтрализации - ср. стук/друг, при ином стиле произнесения также слух/друг); гласных, совпадащих вследствие редукции (<о>/<а>) и т. п., - автор проводит принципы работ, восходящих к традиционной концепции Московской фонологической школы. Обычно вопрос, какая здесь фонема, решался им в соответствии с работой: Ломтев 1912. Ср.: "Одна фонема может быть представлена разными звуками, и разные звуки могут представлять одну фонему. Разные звуки д и т в формах рада и рат (то есть рад) не являются разными фонемами... Однако звук т в формах рот (от рода) и рот (от рта) не являются одной фонемой, а представляет две фонемы" (Ломтев 1912, с. 35).

Сходным образом (но на уровне звуков) истолковывает понятия точности/приблизительности классических рифм М.Л. Гаспаров. Ср. их осмысление В.М. Жирмунским (Жирмунский 1923а, 1966).

Такова семантика некоторых основных терминов, применяемых в книге в целях типологизации рифмы.

• Если вам понравилось, поделитесь с друзьями